
До войны работал слесарем на заводе. Во время войны эвакуировался в Таганрог, служил там на аэродроме, участвовал в подрывах цехов перед приходом немцев. Вернулся домой, жил у партизан. После войны работал на заводе Лихачёва в Москве.
В то же время произошёл с ним ещё один знаменательный случай. Пойдя с сестрой за Крещенской водой на прорубь, он провалился под лёд и в тяжелой зимней одежде стал уходить на дно. Взмолившись в эти секунды Святителю Николаю, Алексей пообещал Богу, что будет служить Ему всю жизнь и примет монашество. И словно некая неведомая сила вытолкнула его на поверхность воды, и ему удалось спастись.
И вот в 1953 году отправился он в недавно вновь открытую Троице-Сергиеву Лавру и попросился на послушание. Наместник архим. Иоанн (Разумов) сначала не хотел брать столь простоватого просителя, но потом смягчися и принял его послушником мыть посуду.
Через четыре года Алексей был пострижен в монашество с именем Адриан и вскоре рукоположен в сан иеродиакона.
Лишь в 1970 году он принял священный сан.
И вскоре после рукоположения случилось неожиданное - он почувствовал способность помогать бесноватым. ТАК ГОСПОДЬ ИЗБРАЛ ПРОСТЕЦА НА ОСОБОЕ СЛУЖЕНИЕ. А как происходит избрание сие - тайна велика есть.
Получив благословение Патриарха Алексия I начал отчитывать одержимых духом злобы поднебесной. С утра под его кельей собирались толпы невменяемых, буйных, зачастую оставленных всеми людей. В 5 часов утра отец Адриан их исповедовал, потом читал молитвы, изгоняющие злого духа.
После инцидента, когда при виде отца Адриана беснование внезапно проявилось у одной видной американской туристки, из руководства ЦК КПСС последовало распоряжение "Убрать Адриана из Лавры в 24 часа".
И в 1975 году он был переведен в Псково-Печерский Успенский мужской монастырь. Крайне тяжело он перенёс расставание с любимой обителью, даже открылась язвенная болезнь. Но как только пошёл на поправку, опять стал исповедовать душевнобольных, продолжая старческое служение и по достижении 90-летнего возраста.
Мне пришлось побывать в 90-х годах в его келейке. Помню длинный темный коридор братского корпуса, дверь и светлую горницу, где у окна в креслице сидел отец Адриан в больших очках, вокруг много книг. Внимательно выслушал, сказал показавшиеся тогда очень простыми слова, а потом они так глубоко раскрылись...
Я тогда совсем не понимала этот подвиг изгнания бесов из одержимых страдальцев, просто видя их, сторонилась и отворачивалась как от прокаженных. А отец Адриан шёл к ним и один из немногих старался им помочь.
Последние годы пребывал в затворе и молитвенном молчании.