В одной из бумаг Бухарева, уже после его смерти, М. Погодиным были найдены написанные рукою Бухарева слова:
«Болезненный и ничего у себя не имеющий, занятый делом Божией истины и церкви, пошел я на семилетнюю епитимию, лишение прав, потерю прошедшей беспорочной службы, решился на позор расстрижения, чтобы не оставаться в противных совести отношениях беспрекословного повиновения духовному начальству».
В.В.Розанов пишет об этом пророке:
«Среди огромных, подкапывающихся друг под друга авторитетов он вышел в сиянии, как священник из алтаря, с верой наивной и твердой и заговорил о Боге, о Христе, о Его искупительной за грехи мира жертве. «В Апокалипсисе ты мерцание света усматриваешь», - сказал ему многодумно и с одобрением митрополит Филарет. «Толкование на Апокалипсис», одобренное уже духовной цензурой к напечатанию, вследствие поднятого Аскоченским заранее скандала было запрещено к выпуску самим Синодом… Это был многолетний и самый любимый труд архимандрита Феодора. Наивно преданный монашеским обетам, он сказал, что не может не роптать, не может долее выдерживать монашеского обета «послушания», - и, как потрясенный в этом обете, снял иночество. И тут вынесла на плечах своих потерпевшего кораблекрушение моряка русская самоотверженная женщина. «Расстрига» и «сын дьякона» без средств, кому он был нужен? Но к нему привязалась дочь… помещика, образованная институтка, и соединила с ним свою судьбу… Сколько у нас есть историй о храбрых генералах; между тем этот кроткий и тихий монах вынес жизненную качку и видел победы (внутренние) и поражения, перед которыми зажмурились бы многие генералы. …оставив иночество, он во всем обиходе жизненном оставался по прежнему чистым и наивным иноком. (…)»
*************************
Когда речь заходит о монашестве, мне всегда вспоминаются такие светлые личности как о. Феодор, пусть даже и снявший с себя сан, причём по собственной инициативе.
Но теперь другие времена - и о монашестве всуе вспоминают в связи со случаями рукоприкладства и уголовной поножовщины в самом сердце Русского иночества - Сергиевой Лавре, где на днях игумен Севастиан с 40-летним стажем жизни в монастыре порезал иеродиакона Поликарпа: in diebus morum!
«Среди огромных, подкапывающихся друг под друга авторитетов он вышел в сиянии, как священник из алтаря, с верой наивной и твердой и заговорил о Боге, о Христе, о Его искупительной за грехи мира жертве. «В Апокалипсисе ты мерцание света усматриваешь», - сказал ему многодумно и с одобрением митрополит Филарет. «Толкование на Апокалипсис», одобренное уже духовной цензурой к напечатанию, вследствие поднятого Аскоченским заранее скандала было запрещено к выпуску самим Синодом… Это был многолетний и самый любимый труд архимандрита Феодора. Наивно преданный монашеским обетам, он сказал, что не может не роптать, не может долее выдерживать монашеского обета «послушания», - и, как потрясенный в этом обете, снял иночество. И тут вынесла на плечах своих потерпевшего кораблекрушение моряка русская самоотверженная женщина. «Расстрига» и «сын дьякона» без средств, кому он был нужен? Но к нему привязалась дочь… помещика, образованная институтка, и соединила с ним свою судьбу… Сколько у нас есть историй о храбрых генералах; между тем этот кроткий и тихий монах вынес жизненную качку и видел победы (внутренние) и поражения, перед которыми зажмурились бы многие генералы. …оставив иночество, он во всем обиходе жизненном оставался по прежнему чистым и наивным иноком. (…)»
*************************
Когда речь заходит о монашестве, мне всегда вспоминаются такие светлые личности как о. Феодор, пусть даже и снявший с себя сан, причём по собственной инициативе.
Но теперь другие времена - и о монашестве всуе вспоминают в связи со случаями рукоприкладства и уголовной поножовщины в самом сердце Русского иночества - Сергиевой Лавре, где на днях игумен Севастиан с 40-летним стажем жизни в монастыре порезал иеродиакона Поликарпа: in diebus morum!
